Целых 30 лет – с 1945 до 1975 разыскивали моего прадеда Ульфата Абраровича Абрарова его боевые товарищи: командир полка полковник Б.Ю. Юсупов и командир орудия старший сержант А. Карпов. И, наконец, они встретились.

Произошло это радостное событие в городе Чебаркуле Челябинской области в 1976 году в канун Дня Победы.

Здесь встретились ветераны 1179-го армейского истребительно-противотанкового артиллерийского полка резерва главного командования.

В его составе с 22 июля 1941 до 24 августа 1944 года мой прадед участвовал в кровопролитных боях.

Он ушел на фронт добровольцем. В городе Ижевске окончил авиационную школу пилотов. В 1942 году курсантов-летчиков направили на формирование в город Чебаркуль.

Воздушным асом Ульфат Абрарович не стал, но истребителем танков был геройским. Служил наводчиком 76-миллиметровой противотанковой пушки.

Боевое крещение прошел под Москвой у города Ржева. В одном из боев 25 августа 1943 года был контужен. Разрыв авиабомбы чуть не похоронил его живьем. Лишь чудом он не погиб.

Пять месяцев провел в госпитале, долгое время не слышал и не мог говорить, но, едва оправившись от ранения, вернулся на фронт.

22 февраля 1944 года в бою под Гомелем мой прадедушка с пехотинцами ворвался в сильно укрепленное расположение фашистов. Завязался рукопашный бой. Один из гитлеровцев выпустил в прадеда очередь из автомата. Пули буквально изрешетили солдата. Очнулся он в телячьем вагоне, среди раненых.

Проведя семь месяцев в госпиталях, 22-летний фронтовик вернулся на родину. Грудь солдата украшали ордена Славы 1-й степени и Отечественной войны 2-й степени, медаль «За отвагу» и многие другие награды.

В нашей семье хранится дневник с воспоминаниями Ульфата Абраровича. И я хотела бы привести выдержки из него, которые лучше любых слов расскажут об ужасах войны:

«…Сначала было очень страшно. Но со временем со всеми обстоятельствами свыкся, вошел в колею боя, все окаменело. Ничего не боялся: смерти, крови, ранения, врага…

От прямого попадания выпущенного мною снаряда иногда загорался танк врага, в котором сгорали фашисты. Это было убийство. Хотя они и фашисты, все же люди. Пусть простят их семьи и близкие, но ведь моей вины в этом нет, они сами начали войну, первыми начали убивать нас.

Они убили многих моих товарищей, стариков и детей, моего родного брата Магруфа. Искалечили другого брата Мунира, искалечили жизнь зятю Гаяну.

Многих, очень многих проглотила проклятая война, а тех, кто остался в живых, она выплевывала уже перемолотыми. Страшно работали ее железные челюсти…»