Впервые за несколько десятков лет Ишимбайский район стал местом работы фольклорной экспедиции Уфимского научного центра Российской академии наук.

Возглавила экспедицию доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН, кавалер ордена Салавата Юлаева Розалия Султангареева. Розалия Асфандияровна участвовала более чем в 30 фольклорных экспедициях по исследованию районов Республики Башкортостан, она известный ученый, публицист, поэт-импровизатор, ведет большую научно-исследовательскую, общественную и культурно-просветительскую деятельность.

За 46 лет многое изменилось

Кропотливо, по крупицам, собирали участники экспедиции ценнейшие знания о том, как жили, что пели, какие рецепты народной медицины использовали наши предки. В поле зрения ученых попали деревни Кинзекеево, Гумерово, Канакаево, Верхнеарметово и села Ишеево, Кинзебулатово, Ахмерово, Салихово, Макарово, Урман-Бишкадак.

По словам научного сотрудника отдела фольклористики Института истории, языка и литературы Айгуль Хакимьяновой, народное творчество жителей земли Юрматы не изучалось фольклористами с 1968 года, и с тех пор здесь многое изменилось.

«Тогда у людей была очень хорошая память: и песенная, и обрядовая, и молитвословие, и верования, – говорит Айгуль Мунавировна. – Сравнивая материалы нынешней и прошлой экспедиций, могу сказать, что у вас пропадают протяжная песня и такмаки – частушки. И сказку я записала только одну. Эти жанры, увы, постепенно уходят в историю. В то же время мне удалось найти в Макарово у Кабуры-апай Сабитовой очень древнюю песню, которую до сих пор не удавалось записать, – «Малые хребты». Есть у вас уникальные певцы: в Кинзебулатово живет семья Амирхановых. Марьям-апай и Кишибетдин-абый очень хорошо исполняют протяжные песни, и у них богатый репертуар».

Научный сотрудник отдела фольклора, кандидат филологических наук, член Союза журналистов Башкортостана и России Фанира Гайсина изучает верования и молитвословие. К ее величайшему сожалению, религиозный фольклор у нас тоже уходит в прошлое. Практически ничего не удалось обнаружить и записать. И это не от упадка нравов, считают ученые, а от отсутствия практической надобности.

Сохранили обряды предков

Чем богата наша земля до сих пор, так это обрядовостью. У башкир это очень широкое понятие. Сюда входят умения одеваться, питаться, украшать дом, двигаться, общаться, плюс знахарская практика. По словам фольклористов, люди охотно рассказывают о том, как кидают при гадании камни, как загадывают будущее, как проводят обряды. Люди знают, что нужно сказать, когда стригут ногти или волосы. В народе до сих пор живут тайные знания, которые когда-то были недоступны основной массе людей. Будь то свадебные, погребальные, природоведческие обряды: каргатуй нардуган, кяккуксяи, – материала по этой теме достаточно много, но, по сравнению с другими районами Башкирии, и этот пласт культуры у нас, оказывается, тоже угасает.

«Открыть» юрматынца непросто

Чем же тогда продиктовано стремление исследователей заняться именно юрматынским этносом? У его представителей, по утверждению Розалии Султангареевой, очень хорошая мифологическая память, связанная с оживлением природы, верованиями о водяных, духах гор, болот, домовых. Сама местность располагает к созданию и хранению такого материала. Нигде в другом месте фольклористам не приходилось записывать, что в лунную ночь водяная обязательно выйдет на берег расчесывать волосы и гребень непременно оставит на камне. Если кто-то найдет этот гребень и позарится на него, то она пойдет за ним в деревню и уведет мужчину. Смысл этого поверья: никогда не нужно зариться на чужое. В то же время водяной может стать другом, врагом, дать тебе хорошую долю (судьбу) при добром общении с ним. В наших местах характерна именно такая интерпретация.

Юрматынский фольклор интересен еще и сочетанием венгерских, юрматынских и минских (минские башкиры – племенной союз, объединявший племена бурзян, усерган, тамьян и тангаур) мотивов в творчестве. В Урман-Бишкадаке наши собеседницы встретились с офицером запаса, который привез в деревню платок, подаренный ему венгеркой со словами: «Моей прародине». Именно в наших краях, как считается, жили праотцы мадьяров.

Чтобы «открыть» юрматынца, по словам фольклористов, нужно пообщаться с ним не меньше трех часов. Зато потом узнаешь такое, чего фольклористу уже никак пропустить нельзя. Фольклор каждый век рождается и воспроизводится по-своему, считают члены экспедиции: «Сейчас не только происходит процесс сохранения того, что было, но человек по-своему интерпретирует, по-философски осмысливает то, что он делает, для чего это ему нужно. Почему он должен передать это детям?»

За каждым образом – реалия

«Фольклорные произведения когда-нибудь будут самым ценным нашим знанием, – убеждена Розалия Асфандияровна. – Со временем человечество придет к осознанию того, что в них заложены наши корни, дух народа. Мы эту ценность прекрасно осознаем. Найдем крупицу такого знания – и светимся. Потому что понимаем: за каждым фольклорным образом, атрибутикой, обрядом лежит древняя реалия».

Существует мир, который мы еще не знаем, не понимаем, не слышим сигналы, которые идут от него. Взять хотя бы гору Торатау. С ней связаны свои молитвы и обряды. Бабушки раньше трижды на нее поднимались, чтобы загадать желание. Больные ходили к русской знахарке, чтобы лечиться, а та отправляла их к Торатау и говорила: «Проси у горы».

В одном из такмаков (частушке) Торатау называют шалашом, сферой, куполом, полостью. «Мы привыкли приписывать это суевериям, – говорит Розалия Султангареева, – но это древнейшее знание народа. Бабушки говорят: когда они танцевали в молодости на Торатау, там звук из-под ног шел пустотный – все ложились и слушали. Кстати, некоторые геодезисты и геофизики также считают, что внутри горы – пустота. А еще здесь есть место, где земля пульсирует. Есть место холодное, а есть теплое. Есть точка, где в особые дни слышен шум прибоя».

Кукушкин чай – для радости

Отголосок древнейшего обычая нашли исследователи народного творчества в деревне Гумерово: во время погребального обряда родственники умершего едут по деревне на лошадях, входят в каждый третий дом и зовут его жителей на похороны.

В селе Урман-Бишкадак под дерево, на которое садится кукушка, льют молоко или катык. Ведь эта птица и беду кличет, и радость. Белый – цвет счастья. И обряд этот помогает отвести беду и привлечь радость. С этим поверьем ученые нигде до сих пор не сталкивались.

Появились в блокнотах фольклористов и записи об обряде яйляу котлау – приветствие летнему пастбищу. Раньше люди выходили в луга, совершали молитву, поздравляли друг друга с началом выгона скота на пастбища, пили кумыс и звали друг друга в гости. Но перед этим обязательно вбивали в луговину кол, чтобы застолбить территорию: ты оставил здесь свой знак, и чужаку здесь уже не место.

Находки

В каждой деревне были свои находки. В Кинзекеево, например, пятилетняя Язгуль Хасанова чистым голосом и без запинок наизусть читает эпос «Урал-батыр». А побывав с бабушкой Гульсум на репетиции молодежной фольклорной программы, она запомнила дразнилки-такмаки. И теперь поет их с удовольствием. У художественного руководителя Кинзебулатовского Дома культуры Райханы Ягудиной участники экспедиции записали песню Заки Валидова «Ирмяк», известную в наших местах под названием «Песня Заки».

«В Кинзекеево Мунира-иняй спела уникальную песню, – продолжает рассказ руководитель группы фольклористов. – «Иляемда тэйдяк, тэйдяк» – поется в ней. «...Нитки собираю я в клубок, но почему клубок не собирается? В соседний дом пришел сват, но почему ко мне не приходит?..» Клубок по-башкирски – «йомгак», а в песне – «тэйдяк». Диалектное слово. Оно само по себе уже находка – и для лексикографа, и для этнографа».

Нигде кроме земли Юрматы исследователям не удавалось записать зимний праздник нардуган. Оказывается, зимой у нас устраивали национальную борьбу на снегу. И участие в этих поединках считалось высшей мужской удалью.

Собрать, изучить и научить детей

По мнению сотрудников Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН, народ наш давно отработал алгоритм взаимодействия с природой. Отработал настолько грамотно, что нам осталось только собирать, изучать эти знания и передавать их детям.

В Макарово члены экспедиции организовали встречу со школьниками: играли с ними в народные игры, водили хороводы. Дети были в восторге, потому что это им оказалось интересно. Теперь задача взрослых (в первую очередь работников культуры) – подключить детей к работе по сбору поверий, примет, табу, чтобы они для этого общались с бабушками и дедушками и, возможно, узнали у них информацию, которую не смогли получить собиратели фольклора.

Члены экспедиции не ограничились лишь общением с людьми, знающими местные обычаи и обряды. Трем фольклорным коллективам ученые помогли в постановке театрализованного действа возле юрты на прошедшем сабантуе. По мнению Розалии Асфандияровны, нашим культработникам при подаче этого материала нужно обращать внимание на плакатность действия, его декоративность.

Везде, где побывали фольклористы, они оставляли в библиотеках и школах итоги своей работы – книги, сборники, методические пособия. А с собой столичные гости увезли добрые воспоминания о том, как гостеприимна и щедра юрматынская земля. Тепло вспоминают они работников сельских Домов культуры, которые, отложив все свои дела (и это в канун сабантуя!), терпеливо обходили с ними дворы, где, по их мнению, сохранилась хоть какая-то частица древней традиции или обряда. От всей души благодарны они тем, кто обеспечивал их транспортом и едой, ночлегом и рабочим материалом.

Самые добрые слова признательности – в адрес руководства муниципального района за поддержку и понимание важности экспедиции. Своего рода компенсацией этих усилий станет публикация итогов фольклорной экспедиции.

Ставя точку в общении с журналистами, Розалия Султангареева сказала: «Народ уже давно придумал механизм воспроизводства себя. Он в сказках, мифах и песнях. Дайте народу то, из чего он рожден, и он возобновится и возродится».