По другую сторону войны13.10.2015

Мой отец Петр Александрович Кириллов, уроженец села Подлесное Стерлитамакского района, в 1938 году был назначен директором школы № 2 г. Ишимбая. В той же школе преподавала русский язык и литературу мама Лидия Мартемьяновна Матвеева, а историю вела моя тетя Тамара Мартемьяновна.

Педагогику можно назвать призванием и делом жизни нашей семьи. У мамы, например, было восемь сестер и два брата, у отца – две сестры и три брата. И почти все они стали учителями. Маму удостоили звания «Заслуженный учитель Башкирии», а тетю Тамару пригласили на работу в Москву, где она трудилась более 30 лет.

Школа располагалась в старой деревянной двухэтажной постройке, требовавшей постоянного ремонта. А жили мы в бараке на улице Стахановской, где ютились и семьи других учителей. Удобств не было никаких, но мы словно не замечали этого. Все жили дружно, ходили друг к другу в гости. Дети росли в любви и заботе.

Но весь этот мир разрушила война. Когда она началась, моему брату Александру было семь лет, мне – четыре годика. В августе 1941 года умерла старшая сестра мамы Зоя Мартемьяновна Крутилина, работавшая учителем в селе Воскресенском. Троих ее детей, которым было от двух до 14 лет, мама забрала к нам. Тогда же на нашу кухню подселили блокадницу.

Все вместе мы жили в комнатке в 15 квадратных метров. Вдоль стен стояли три кровати, в центре – стол. Тете Тамаре пришлось перейти в сарай, стоявший во дворе у барака. Хорошо помню наступивший тогда голод. Я перенесла скарлатину. Начала слепнуть младшая из моих двоюродных сестер. Она плакала от постоянной боли и страха.

А в 1942-м мы получили сообщение о героической гибели Алексея Ивановича Крутилина – отца сирот. Жизнь казалась невыносимой, но мы упорно цеплялись за нее назло всем испытаниям. Учителя по вечерам с ведрами шли к Белой, туда, где стояли нефтяные скважины. Они набирали соленую воду, приносили ее домой и выпаривали по ночам соль. Все вокруг было пропитано страшным зловонием.

Утром женщины шли обменивать драгоценную соль на продукты. Единственная сладость, которую изредка видели мы, дети, – сахар. Его насыпали на стол маленькой горкой, а затем каждому ребенку давали по кусочку к чаю. В те дни, когда он появлялся, мы, бледные и тощие, с нарывами от простуды, носившие самодельное белье и вечно пахнущие керосином, так как нас обрабатывали от вшей, чувствовали себя бесконечно счастливыми.

Сирот забрали родные и увезли в Казань. Лиде зрение спасли. А мы переехали к отцу в Хабаровск. Добирались на поезде две недели. Прожили там почти два года. Папа служил, мама работала в библиотеке штаба фронта. Ютились в бараке. И хотя под опекой отца нам стало немного легче, но все же мы жили как на пороховой бочке. Приближалась война с Японией. И в какой-то момент нам пришлось уехать в Ишимбай.

Приехали буквально на пустое место. Мамина подруга, с которой они познакомились еще до войны, уступила нам для жилья свой кабинет в девять квадратных метров. Нашей соседкой стала учительница Людмила Николаевна Цаллагова. Мама работала завучем в семилетней школе № 11. Зимой здесь было невыносимо холодно. За каждой партой сидели по три человека.

Моими соседями оказались Гена Сатучин и Женя Ярыгин. Жили впроголодь, хоть городские власти пытались помочь всем, чем могли. Раз в месяц учителя получали по килограмму сухой картошки, соленой рыбы и лука. Иногда к пайку добавляли немного яичного порошка. После войны педагогам выделили небольшие земельные участки под посадку картофеля, проса и пшеницы. На берегу Тайрука мы сеяли капусту, морковь, брюкву. Зарплаты педагога хватало лишь на молоко и хлеб.

После уроков все учителя дежурили в госпитале: стирали бинты, солдатское белье, проверяли уроки. Мы видели, как тяжело приходится нашим родителям, и старались помочь им. А еще шили кисеты для фронта, писали письма солдатам, вязали носки. Весной почти все жители выходили на картофельное поле и собирали перемерзшие клубни – черные слизистые комочки.

Были в нашей жизни и редкие радостные дни. Помню, как родители с учителями шили нам костюмы к праздникам, как занимались мы в кружках: танцевали, пели, что-то мастерили, готовили спектакли. В 1946 году вернулся из армии отец. Его назначили заместителем секретаря городского Совета. Нам дали комнатку в бараке на улице Уральской. Жизнь постепенно налаживалась. Для детей начали открывать пионерские лагеря.

В 1949 году на карте Башкирии появился новый поселок – Салават, отец стал работать здесь директором школы, а позже возглавил отдел народного образования. Нам выделили трехкомнатный дом. В 1955 году я поступила в педагогический институт в Стерлитамаке. Затем работала в отделе пропаганды горкома партии. Конечно, очень многое хотелось бы еще рассказать, ведь жизнь была богата на события, встречи с удивительными людьми.

Многие из тех, с кем она меня сводила, заслуживают отдельного рассказа. Например, Анатолий Грачев, уроженец Ишимбая, ставший актером Московского драматического театра на Малой Бронной, сыгравший немало ролей в кино. Этот человек достоин, чтобы о нем знали и помнили на малой родине. Сама я работала до 73- летнего возраста, а мой трудовой стаж превысил полвека. Жизнь порадовала меня детьми, внуками и правнуками.

И, несмотря на все прожитое, я считаю себя счастливым человеком. Желаю добра и всем ишимбайцам. А если кто-то вспомнит меня, людей, о которых я написала, прошу откликнуться.

Связаться со мной можно по скайпу (tbakhcheva@ mail.ru) или через сайт «Одноклассники».