Живите красиво11.07.2016

«Я была в первом классе, когда окончилась война. Мы тогда на Левом берегу жили, на улице Гоголя, там сейчас Дом культуры «Йондоз». Помню, я прибегаю домой, мама мне дает суенче – крохотный кусочек черного хлеба.

Радостная, бегу с этим хлебом дальше, за мной бежит собака. Я спотыкаюсь, хлеб падает из рук, и собака съедает его». В последнее время Софья Сабировна почему-то часто вспоминает этот случай.

Отец звал ее Суняка. Вернувшись в конце войны домой, Сабир Каримович Шарафутдинов работал оператором на 411-м заводе (ныне катализаторный) и мечтал о том, чтобы дочь Софья выучилась на врача. Малышка старательно постигала школьные науки. Окончив семилетку в 1954 году, Софья неожиданно для родителей собралась не в медицинское училище, а в торгово-кулинарное в Уфе. Узнав о решении дочери, отец сокрушенно произнес:
– Доченька, у нас ведь денег нет, только корова одна.

Настолько сильно было в народе убеждение о нечестных и часто преступающих закон работниках торговли.
Проучившись год, молодой специалист Софья Шарафутдинова была принята продавцом в магазин №14 в Ишимбае.

Но уже через месяц расторопную девушку назначили старшей по смене. Работала Софья, строго соблюдая правила советской торговли – от организации рабочего места до обслуживания покупателей. И упаковочная бумага у нее по стандарту подготовлена, и колбаска по просьбе покупателя тоненько нарезана. Не удивительно, что у нее появились постоянные покупатели. Поэтому и товарооборот был самый большой, и приемка посуды. Глядя на успехи новичка, появились и первые недоброжелатели. Не все захотели понять ее стремления показать людям разницу между понятиями «продавец» и «торгаш».

Когда выпадала вторая смена, девушка ночевала в городе у знакомой – тети Нюры. Отец с Левого берега носил ей обед, чтобы та ничего не брала казенного («Кроме коровы, ничего нет», – словно напоминал он).

Как-то в конце рабочего дня уборщица Анна Николаевна указала ей на паренька, стоявшего у стены. Молодой человек не сводил с Софьи глаз… Так продолжалось полгода. По вечерам после работы Софья ходила в Дом культуры – она любила петь. Однажды один из танцоров, Дарвиш Хисматуллин, познакомил ее со своим другом – тем самым молодым человеком, который целых полгода «изучал» Софью на ее рабочем месте. Мансур (так его звали) вызвался проводить девушку до дома и сразу же высказал свое намерение жениться на ней.

«Вы бы видели, какой он был франт! Брюки по последней моде, стрелочки на них идеальные, черное драповое пальто, каракулевый воротник, красный шарф, кожаная шапка. Красавец! Так и дружили. Я работала, он приходил вечерами, провожал до дома тети Нюры».

У отца были другие планы на будущее дочери.
– Тебе нужен образованный человек, – твердил Сабир Каримович, зная, что Софья не остановится на достигнутом и продолжит образование. Образованных вокруг было более чем достаточно: и учитель английского языка, и военный, и будущий начальник нефтяного треста. Трижды попытался отец достучаться до сознания дочери, заявляя, какой ей нужен муж.

– Отдадите – пойду за Мансура, и не отдадите – пойду, – сказала девушка.
Свадьбу решили сыграть 10 июня 1956 года. Прочитали никах, неделю гуляли по всему Левому берегу. Месяц Мансур «женихался», приезжал каждый вечер на Левый берег, а потом перевез молодую жену в свою землянку, где жил с матерью и младшим братом. Софья постепенно узнавала из рассказов свекрови о том, через что пришлось пройти ее новой родне, когда от тяжелой болезни скончался отец Мансура. Его мать в тридцать с небольшим лет осталась одна с тремя детьми в недостроенной землянке без крыши, Мансуру было тогда пять лет.

«Муж многое в жизни видел. В 13 лет пошел работать в артель глухонемых сапожников – обувь делал. Когда сгорела артель, он устроился на машиностроительный завод им. Сталина молотобойцем».

Прожив полгода в землянке, Софья сильно простудилась и попала в больницу. Мансур принял решение переехать в съемное жилье. Сколько их было, не своих углов, сейчас уже трудно вспомнить. На 82 квартале у Осадчих они первое время жили без стульев, на Стахановской в 1957 году родилась Роза. Когда малышке исполнилось три месяца, Софья вышла на работу. Вскоре мужу от автоколонны, где он работал, дали две комнаты в четырехкомнатной квартире на четырех хозяев. Там у Хисматуллиных в 1960 году родилась Римма. Новорожденную дочку приходилось возить на Майский, поэтому Софья попросила перевести ее в 23 магазин. Но уже через восемь месяцев она была назначена директором магазина №14.

«Проработав почти 45 лет в торговле, я всю жизнь хотела навести в этой системе порядок. Чтобы работник торговли в глазах общества был уважаемым человеком».

Знаний для достижения цели явно не хватало, и в 1971 году Софья Хисматуллина окончила Уфимский филиал Московского техникума советской торговли по специальности «товаровед продовольственных товаров». Через год она поступила в Институт советской торговли на отделение промышленных товаров по специальности «товаровед высшей квалификации промышленных товаров». А 1 января 1974 года ее назначили директором строящегося универмага «Ишимбай» – он открылся летом 1975 года. После училищ, техникумов и института к ней приходили молодые специалисты, самым главным в них было умение работать в команде на 110 рабочих мест. В год 10-летия универмага они открыли четыре линии самообслуживания. «Доброжелатели» потирали руки:

– Вашему директору через месяц обеспечены 10 лет тюрьмы.
Через месяц ревизия показала, что универмаг не только не растащили, но еще и с экономией сработали. Они стабильно были первыми по министерству. Так к Софье Хисматуллиной пришел успех, а рядом, как водится, всегда была зависть.

Ей не прощали ничего. Ни ее независимости, ни ее нежелания оставаться в тени, ни ее удач. Уставала, приходила в отчаяние, плакала по ночам, обижалась на судьбу за то, что нет рядом ни каменной стены, ни сильного плеча, которые привычно ассоциируются у нас с понятием «муж». А его действительно не было. Мансур взял на себя полную ответственность за финансовое благополучие семьи и дома бывал крайне редко. Возил грузы, материалы.

По шесть месяцев работал на уборке урожая по всей Башкирии, а потом катался на КамАЗе по всему Советскому Союзу. Постоянные командировки главы семьи были причиной того, что практически все решения Софья Сабировна принимала сама. А как хотелось побыть «за мужем», за той самой каменной стеной, поплакать не в подушку, а в родное плечо и услышать спокойный голос, полный уверенности в том, что все наладится и солнце обязательно взойдет. Она так ждала его возвращений домой, чтобы увидеть, как светятся при встрече его глаза. Чистюля от природы, он с дороги приводил себя в порядок, шел в ванную, переодевался и лишь потом подходил к жене и детям. Надо было видеть, как радовались девочки приезду отца!

«Это был мягкий и добрый человек. За все 60 лет совместной жизни ни разу не сказал мне обидного слова. Всего три раза я видела его нетрезвым. Он постоянно был с детьми».

Она прекрасно понимала, что не ужилась бы с жестким, волевым мужчиной, способным наложить запрет на ее желания и решения. Кто знает, в какие рамки поставил бы ее тот другой, не умеющий понять и принять ее такую, какой принимает Мансур Сабитович. Его мудрости хватает на то, чтобы позволить любимой женщине жить рядом с ним свободно, а значит, счастливо. Не в этом ли секрет силы, долгие 60 лет хранящей их союз? Возможно, есть другие секреты, скрытые от посторонних глаз и досужих рассуждений. То, что доступно лишь двоим, что поднимает над сплетнями и суетой, помогает понимать друг друга без слов и бежать, задыхаясь, в приемный покой хирургии, услышав в телефонной трубке родной голос: «Ты не беспокойся, я попал в аварию…»

Это то, что заставляет детей и внуков приезжать сюда при малейшей возможности, чтобы, как в детстве, окунуться в море родительской любви. Чтобы, отмечая очередной семейный праздник, услышать от мамы пожелание: «Живите красиво!»

Людям, прожившим в браке 60 лет, есть, за что уважать друг друга. Они благодарны друг другу за прекрасных детей, которые подарили им замечательных внучек.

И когда Софья Сабировна говорит, что она самая счастливая женщина на свете, все понимают: это счастье – заслуга двоих.